Форум » Личное » На перепутье всех дорог (23.08) » Ответить
На перепутье всех дорог (23.08)
Сумрак: Время действия: Июль обычного московского лета, поздний вечер, плавно переходящий в ночь. Место действия: Благотворительный концерт Идет плановая операция Дневного Дозора по привлечению на свою сторону свежих сил Иных. Замеченная неинициированная Иная Настя Ларина (предположительно Темная) должна пройти инициацию с помощью штатного работника Дозора - Агнии Ушаковой, но время, мягко говоря, выбрано неудачное. К тому же выясняется, что друг Насти слабый Светлый маг Матвей Демидов, который на волне эмоционального подъема распознает в своей подруге Иную и немедленно вызывает Ночной Дозор. На место сразу выезжает Юля Стрелецкая. Теперь за одну потенциальнцю Иную разворачивается целая миниатюрная война, не выходящая за рамки договора.
Ответов - 4
Настя Ларина: - Сережа, - сурово хмурясь, выговаривала слова четко, ясно, без запинки, - это никуда не годится. Тебе буфер нужно было настроить, а не расстроить, ну как же это может быть непонятно! Вышеназванный Сережа с огромным неудовольствием посмотрел со своих ста девяноста сантиметров на студентку, которая выглядела весьма угрожающе. И, может быть, в другой день, в другой час Сережа послал бы Настю в пешее эротическое, как то завещали его предки, но что-то в нем изменилось, будто кто-то переключил тумблер упрямства на противоположное значение. - Сильно сифонит? – виноватый взгляд был воспринят Лариной как согласие, посему она облегченно вздохнула и кивнула, ткнув в сторону огромной колонки, стоявшей слева от выступающего. - Вон та вообще ужасно. Видишь, даже люди разошлись – на басах уши взрываются. - И мозги вытекают, - кровожадно добавил Сережа, за что получил несильный тычок. Усмехнулся. – Нет, ну правда, Насть – сейчас уже поздно, Мет на сцену выйдет, народ меня не подпустит к сцене-то. - А вот ты пойди и сделай всё до того, как он выйдет, - с напором продолжив гнуть свою линию, Ларина взволновано вздохнула. Вот всегда так: только концерт готов начаться, опа – неисправности в оборудовании. А так как пока что она ответственна за звук, то надо помогать парням: пусть они мега-круты в музыке, но вот в её отладке увы, все надежды возлагают на её хрупкие девичьи плечи, которым приходится выдерживать не только такие вот концерты. - Еще б кто платил за это дело, - буркнул Сергей, однокурсник Анастасии, коего она вытащила из дома в качестве помощника на концерте. Вообще он был бескорыстным и очень хорошим, но сегодня уже с утра началась жуткая нервотрепка, так что в какой-то мере Ларина была согласна с парнем: если бы за это давали деньги, она бы с удовольствием поправила уровень звука и сама. Но ей нужно проверить, как будет звучать голос Матвея здесь, а не из-за кулис. Ну или ей казалось, что это нужно сделать, но в последнее время Настя стала замечать, что Демидов выступает намного спокойнее и увереннее, если видит её в зале. «Да ну, глупости», - отмахнувшись от назойливых и несвоевременных мыслей, девушка включила наушник, дабы услышать недовольный голос Сергея: - Нормально тут все, тебя глючит. - Ну-ка ляпни чего, - недоверчиво ответила девушка, и тут же публика вздрогнула от молодецкого «Хэйя-а, проверка!», после чего по толпе пронесся взрывной смех. Какой-то остроумный возглас, адресованный уже Насте, потонул в этом всеобщем веселье. И сама девушка слегка расслабилась: предвкушение очередного отличного выступления Матвея и общее легкое настроение делали свое дело.
Матвей Демидов: Несмотря на то, что лето подходило к концу, солнце продолжало нагревать уже изрядно подуставшую от палящих лучей Москву, и людям, собравшимся перед невысокой сценой, явно приходилось несладко. Здесь же, под софитами, рядом с нагретой техникой, было едва ли не хуже: но Матвей не чувствовал душного воздуха. Как и всегда перед концертом, перед очередным выступлением - неважно, перед друзьями ли, перед верными почитателями, перед незнакомой толпой (как сейчас), - Демидова охватывал сладкий мандраж, от которого казалось, будто из памяти вылетели все слова и все до единого аккорды. Последние минуты - будто перед прыжком в глубокий омут, первый шаг на сцену - словно погружение в незнакомый ещё поток информации. Это как... инициация, первое вхождение в пока ещё недружелюбный Сумрак, первая попытка изменить окружающую реальность. Попытка, в которой не будет ни капли магии. Матвей бросил быстрый взгляд по сторонам, поймал кивок Марселя, заметил выставленный большой палец Димы: мол, всё окей. Придвинулся к микрофону и с улыбкой поинтересовался у собравшегося народа: - Жарко? Раздались нестройные утвердительные возгласы. Матвей скользнул по толпе, выискивая Ларину - на сцене её не было, значит, где-то... ага, вот. Парень отвёл от неё взгляд, чувствуя ту волну уверенности, на которой с выступлением всё пройдёт на "ура". Кивнул, соглашаясь с толпой, перехватил поудобнее гитару. Заскользили первые аккорды, привычно подхваченные Марселем и Димой. - Тогда начнем, думаю, - задумчиво проговорил Матвей. - Раз уж нам досталось... лето в столице!.. - Лето в столице, асфальт раскалённый от зноя дымится, В вагоне метро на меня глядят жарой изнурённые лица. Ночами не спится, от комариных укусов не скрыться, И сколько бы ты не выпил воды, тебе всё равно не напиться. Перевести дыхание, перехватить взгляд Насти - для которой все песни в последний год, ведь так проще, когда есть кому петь, - и дальше, подхватывая слово за словом, увлекая за собой пока ещё разобщенных людей: - В этой железобетонной пустыне так мало радужных красок: На небе опять дымовая завеса, горят торфяные запасы. До отказа заполнены грязные пляжи, все ищут прохлады. Из-под горячего крана ни капли - да мне и не надо... Снова быстрая улыбка, взгляд из-под привычно сведенных бровей, наслаждаясь той Силой, которую никогда не собрать в Сумраке. Силой, которой люди отзываются на ту энергию, что он, Матвей - неважно, маг или нет, - вбрасывает в толпу, ту, что возвращается в многократном объеме, и вновь уходит, растворенная в простых, в общем-то словах песни: ... В кармане пара монет, мятый штакет, плюс сигарета. За что ты не любишь меня, жаркое солнце столичного лета?
Агни: Агни ненавидела лето. А особенно лето в Москве, когда железо-бетонные джунгли усиливали жару троекратно, задерживая в себе тепло дневного солнца. Даже по ночам город жил и не мог остыть до конца. Агни ненавидела толпу. Рынки, общественный транспорт, фестивали, выставки, вокзалы, концерты, в конце концов. Нет, иногда такие скопления людей были любопытными. Будучи много моложе, вампирша любила находится где-то невдалеке от толпы и смотреть на людей сквозь Сумрак, иногда еле-еле касаться сознания. Но, о, великий Мерлин, не летом же! Жар посторонних тел, духота, спертый воздух. Ничего привлекательного. "И если есть в кармане пачка сигарет..." - девушка отбросила окурок куда-то в сторону, забывая выдохнуть дым обратно, который так и растворился где-то в клетках мертвого тела, и шагнула в зал. Все ее самые страшные опасения по поводу тел и духоты подтвердились. Не спасали, конечно, и волосы собранные на затылки, и легкая футболка, и короткие шорты. Все равно было жарко. С собой Агни, по привычке, взяла только сотовый, пачку сигарет с зажигалкой, немного денег (все это было рассовано по карманам) и парочку боевых амулетов, которые в виде серебренных колец, были одеты на тонкие пальцы. "И откуда вы все беретесь?" - подумала вампирша, с раздражением оглядывая толпу. На сцену как раз вышел артист, чье выступление сегодня подразумевало развлекать сумасшедшую толпу весь вечер. Кажется, Анастасия Ларина (18 лет, студентка, не замужем, потенциальная Иная средней силы) состояла в его команде. Кем, Агния уже не помнила, напрягать свою память посчитала излишни. Загремела музыка, народ пришел в некое подобие движения. С полминуты Морана решала, не накинуть ли на себя отвод взглядов, но потом передумала, решила героически терпеть. Все же будет странно, если посреди толпы внезапно появится девушка из ниоткуда. Вампирша решила выискать свою цель. Агния полупогрузилась в Сумрак, чтобы более полноценно видеть картину аур, одновременно частично ушла в Сумрак, и все же оставалась в человеческом мире. Нужная ей аура обнаружилась в непосредственной близости к сцене. Однако, не только это привлекло внимание Мораны. От стоящего на сцене музыканта (из каких то уголков памяти Агни выудила его имя - Матвей), который бодренько запевал "За что ты не любишь меня, жаркое солнце столичного лета?" лилась такая Светлая аура, что девушка даже поколебалась перед тем, как двинуться к сцене. Матвей был уже инициированным Светлым Иным, впрочем, очень слабеньким. Но оптимизма это не прибавляло. Парень умудрялся не забирать людскую Силу, а неуловимо пропускать ее сквозь себя, забирая и отдавая одновременно. Редкое свойство для человека сцены. Темная мысленно вздохнула, одновременно пробираясь сквозь толпу, целенаправленно пробираясь к цели сегодняшней поездке, если у них с этим Матвеем близкие эмоциональные взаимоотношения, то почти наверняка Настя уже склоняется к Свету. Это было крайне неприятно и нехорошо. За упущенную Темную, особенно тогда, когда в Дневном Дозоре такие дырки в кадрах, могут очень серьезно распечь. Агни остановилась в паре метров от Лариной, стиснутая толпой.
Настя Ларина: За что Настя любила «место в зале», так это за ту прекрасную феерию, что вызывали у нее тексты Матвея. Нет, закулисье не ее – намного лучше слышать его песни из зала, ведь именно людям он рассказывает маленькие кусочки их обычной жизни. Ларина всегда называла его «обыденным гением», но никогда прямо, лицом к лицу, пусть в группе уже ходили слухи о заинтересованности Анастасии в Демидове. Да, заинтересованность… она его всегда захваливала или раскритиковывала за новые песни, а после с убаюкивающим наслаждением слушала всё-всё, до последней строчки, глядя из зала, из толпы, но он всегда замечал её, улыбался и продолжал читать давно знакомые строчки, от которых становилось как-то… светлее на душе. - Ну, как слышно? Ларина отвлеклась от созерцания Матвея, отвела взгляд чуть в сторону, мигом переключаясь с удовольствия от песни на вполне рабочий ритм. Посему её голос был вполне собран, пусть и перекрывался сотнями других голосов. - Все отлично. Ты там останешься? - Да, развлекайся. Усмешка. «И все знают, что мне нравятся его песни. Вот черти. Хорошо хоть пока не говорят…» Подняв взгляд на сцену, видит упоительно спокойного Демидова, и на душе вновь расцветает ромашковое поле. Видимо, что-то сегодня изменилось, но Насте было так хорошо, что даже зарождающаяся мигрень от громкой музыки и – все-таки левый буфер фонил – легкое раздражение сошло на нет; её словно переполняло той безумной энергией, властвовавшей над толпой, над уставшими, но желающими веселиться людьми. Казалось, что вот чуть-чуть, и она поднимется в воздухе, всего на пару миллиметров над землей, но взлетит от этой легкой радости, от чувства собственного удовлетворения тем, что все проходит как надо. Дыхание стало более глубоким и размеренным, после чего остановилось на мгновение и возобновилось, но теперь стало частым и неритмичным. Сила переполняла её, но Настя даже не замечала этого – всего лишь ощущала подъем, ощущала энергию, которой могло хватить на долгие-долгие недели работы, напряженной и усердной; она не отдавала, а только забирала и оживление, и позитив, и всё, что могла дать публика. В глазах девушки тлели угольки – непривычно, необычно, но приятно и… легко.
полная версия страницы